Кукла Колдуна
Это одни из моих любимейших зарисовок.
Взято с Блич-Кинка. Внимательно читаем предупреждения.
Три зарисовки.
Пейринг: нос Меноса Гранде/Ичимару Гин; намёки на Айзен/Ичимару.
В основном стёб.
Зарисовка первая
Он снова делал это. В который раз? Пятый, десятый - Гин давно потерял этому счет. Он знал, что это ненормально, но ничего не мог с собой поделать - каждый раз хотелось застонать от первого же прикосновения его к себе. И то, что происходило сейчас, не было исключением.
Гина всегда тянуло к ним. Он очень хорошо запомнил свои чувства, когда, еще будучи лейтенантом, первый раз увидел Меноса Гранде. Как мигом пересохло в горле, как затянуло в груди от одного его вида - тогда он впервые почувствовал эту пагубную страсть. Как после такого он мог не уйти в Уэко Мундо? Куда ни глянь - тут всюду тянулись бескрайние пески, а со всех сторон на Лас Ночес плыла отрицательная рейацу, создаваемая пустыми и меносами. Последние обитали совсем недалеко - Лес меносов был почти рядом, и иногда, когда порывы ветра прекращались и пустыня затихала, можно было услышать тот томящий гул, который они издают.
Гин прикрыл глаза и сладко застонал, облизывая пересохшие губы. Не в силах больше сдерживаться, он расставил ноги еще шире, тихо ахнув от собственного неосторожного движения. Казалось, что сейчас с ним рядом не один, а целые десятки, сотни меносов с их длинными носами. Такими... белыми... такими твердыми... а этот острый кончик? О, как мучительно сладко тыкался он сейчас в простату. Иногда - до боли, иногда - совсем слабо, так что Гин всякий раз вскидывал бедра и выгибался, подаваясь навстречу.
- Да... да... как хорошо... - мурлыкал он, уже не в силах остановиться. Небольшие отверстия на носу несильно царапали его изнутри, придавая этому бесконечному удовольствию привкус боли, делающий наслаждение еще острее. Как же глубоко он проникал, как широко мог его растянуть! Кажется, насадись он на него сильнее, и нос проткнет его насквозь - от одной этой возбуждающей мысли Гин звучно застонал, выше поднимая бедра. Еще немного, и он окончательно потеряет голову - как же хорошо, как гладко, как...
- ...Гин.
Гин приоткрыл глаза, томно глядя на замершую в дверях фигуру Айзена.
- А? - севшим голосом только и смог выдавить он.
- Что... это? – Айзен говорил спокойно, но, если приглядеться, было видно, как меняются уже не скрываемые никакими очками глаза. Еще пара месяцев в Уэко, и взгляд у него точно станет нервозным.
- Подарок Заэро на День Рождения.
- Первый раз вижу фаллоимитатор такой формы.
- Мне показалось, что это очень оригинально, - протянул Гин, почти любовно положив уменьшенную модель носа Меноса Гранде рядом на футон.
- Никогда раньше не замечал за тобой назофилии*, - рука Айзена дрогнула, очевидно, чтобы помассировать висок, но так и опала на полпути - владыка поймал на себе почти тот же взгляд Гина, каким он встретил его полминуты назад.
- Что поделать, если это самое увлекательное из всего, чем можно заняться в этих стенах...
- Я недостаточно тебя развлекаю?
- Мне снова нацепить лисий хвост, который вас так возбуждает, Айзен-сама? - скучающе пропел тот. Если бы не глаза, действительно можно бы было поверить в его недовольство.
- Нет, Гин. - Айзен подошел к футону, задумчиво глядя на распластавшегося на простынях Ичимару. - Думаю, на этот раз твоей новой игрушки будет вполне достаточно.
*Назофилия (Nasophilia) – сексуальное удовольствие от созерцания и касания носа партнера.
Зарисовка вторая
Это началось давно. Да, наверное, с самой первой нашей встречи, когда нас черти (ну и голод, конечно) занесли в 67 район Руконгая. Обед проходил нормально, только людишки там невкусные, суховаты, никакой изюминки... И тут появились Он. Я сразу заметил его в толпе нескладных, каких-то болезненно желтоватых, шинигами. Молочно белая кожа, тонкие изящные лапки, выглядывающие из-под черного одеяния... А улыбка? Нет, узковата конечно, но когда красный юркий язычок мелькает, точно всполох серо, это согласитесь, возбуждает.
Он выглядел, как один из нас, волею судьбы потерянный и воспитанный опасными хищниками. Мне так и хотелось подхватить его на лапы и унести прочь от этих красноликих уродцев. Я даже рванулся было к миниатюрной хрупкой фигурке, но какой-то неандерталец в очках заслонил мне дорогу.
Я ушел. Но образ странного шинигами преследовал меня во сне и наяву. О, как я мечтал сжать его в своих крепких объятьях (предварительно выбросив и разломав дурацкий жалящий зампакто), сорвать неудобные одеяния и... Тут я понял, что не знаю, что делать с этим дразнящим белым телом дальше - гиллианы бесполы, а когти на моих лапах способны разорвать литую сталь, не то что мягкую податливую плоть. Но выход был! Нос. Длинный белый, гладкий, правильной формы. О да! Это гораздо лучше, больше, сильнее того, что могут сделать эти занудные шинигами!
Осторожно сжимая тонкое тело я вхожу в...
А? Смазка? Ну, да конечно. Хмм, я заберу еще парочку шинигами послабже (чтоб не мешали процессу), свежая кровь — лучшая смазка.
Итак, я раздираю своими сильными белыми когтями тело одного из пленников, кровь стекает по безупречно белым гладким когтям (я каждый день делаю маникюр у Тифани!), я обмазываю нос ароматной, еще теплой жидкостью и ввожу! Меедленно... Я смотрю как нос входит в кольцо плотно сжатых мышц, чужая кровь на бледных округлостях ягодиц — алое на белом. И алыми сгустками энергии светятся его, удивленно распахнутые, глаза.
Я начинаю двигаться назад, вперед, назад, вперед... Быстрее, увеличивая амплитуду и темп движения. Шинигами начинает хрипло стонать, вцепившись нежными лапками в остатки черной одежды. Стоны отражаются от белого безучастного песка пустыни, и замирают в туманной дали...
Что? Еще один шинигами? Точно? Слушай, не мешай мне. Ладно-ладно, (простите, это моя 148 душа — сложно быть Меносом: постоянно сам себя перебиваешь) сейчас.
Не прекращая движения, я беру оставшегося пленника и... И... Откусываю ему голову! (чтоб не мешал эротическим фантазиям, значит) Откусываю голову и тугая струя темно-красной крови хлещет прямо на лицо моего любовника, он слизывает соленные капли с тонких гибких губ, потом с изящных точеных пальчиков...
...
P.S.: Простите увлекся, с нами, Меносами, такое бывает. Но я все еще прошу рассмотреть мою персону на вакансию арранкара.
С уважением, Айэоух,Менос Гранде, почти адьюкас
P.S.S.: Если это возможно, хотелось бы работать под командованием лично Ичимару Гина. Заранее благодарен.
Айзен с отвращением отшвырнул очередную анкету. Стоит только Пустым научится писать, как начинают строчить всякую ахинею. За окном раздался взрыв, взволнованные крики кого-то из Эспада и довольное похихикивание Гина. Иногда Айзену очень хотелось написать «Утверждаю» на 2478 анкете Айэоуха,Менос Гранде, почти адьюкаса.
Зарисовка третья
– На этот раз – ураган, – Айзен перевернул страницу. – Интересно, что еще они придумают.
С недавнего времени владыка взял привычку просматривать ежедневные газеты и выискивать информацию о том, чем объясняют нападения пустых и Арранкаров. Зачем это было нужно, оставалось неизвестным, а спросить его никто бы не решился – кроме Ичимару, которому было все равно.
- Ммммм, – Гин валялся на кровати и что-то рисовал. – Да мало ли что. Град, цунами, извержение вулкана. Пошлешь Меносов – спишут на землетрясение. А…
Он замолчал на полуслове. Рука замерла над листком, где уже красовалась криво нарисованная черная фигура.
– Соуске, – медленно произнес Гин. – А зачем Меносам носы?
– Что? – удивленный Айзен оторвался от газеты.
– Я говорю, зачем им носы?
– Я понял. Думаю, за тем же, что и остальным. Они ими дышат.
– Чтобы дышать, такой большой нос не нужен. А остальные ими еще и нюхают… может, они так чуют жертву?
Айзен покачал головой.
– Они ориентируются на рейацу. И нос тут ни при чем. Обоняние у них очень слабое.
– Тогда и вовсе непонятно…
За полчаса воображение Гина нарисовало с десяток фантастических картин, одна другой не лучше. Последняя теория рассмешила Айзена до слез.
– Скажешь тоже. Они вряд ли знают, что это такое, инстинкт у них только один, а эмоций почти нет.
– Не может быть, – упрямо стоял на своем Гин. – Ты создаешь Арранкаров из Меносов, и у них эмоции есть. Значит, у Меносов тоже должны быть – иначе, откуда они берутся? Просто их надо как-то… разбудить. Чего смеешься?
– Представил, как ты собираешься будить эмоции у Меноса, – Айзен вытер глаза. – Цветы подаришь? В ресторан поведешь?
– Да ладно тебе. Это детали. Если их в принципе возможно так использовать, то имеет смысл подумать.
– И как ты предлагаешь это выяснить?
Гин многозначительно взглянул на него и ухмыльнулся.
– Нет, – улыбка сползла с лица Айзена. – Даже не думай об этом.
***
Менос был не крупным – чуть выше трех метров. Ичимару обошел его несколько раз, внимательно разглядывая, и, похоже, остался доволен. Менос настороженно за ним наблюдал.
– Ну-ка, наклонись, – Гин ласково улыбнулся и поманил его пальцем.
Пустой попятился и бросил затравленный взгляд на владыку. Тот кивнул, давая понять, что ничего страшного не будет. Менос неохотно нагнулся, позволяя Ичимару дотронуться до маски.
– Хм, – Гин обхватил столь заинтриговавший его нос и провел по нему ладонью. – Гладкий. Подходящего размера, – большой палец осторожно погладил кончик носа. – Не слишком острый…
Менос застыл, не смея пошевелиться и умоляюще глядя на Айзена. Но владыка уже ничего не замечал: его взгляд был намертво прикован к рукам Гина. Тонкие пальцы скользили вверх и вниз по белому костяному носу, поглаживали его неспешными ласкающими движениями, медленно обводили края отверстий и осторожно проникали внутрь. Айзен сглотнул и облизнул губы. Каждое движение – уверенные прикосновения, умелые ласки – заставляло его вспомнить, что он не понаслышке знает, какое наслаждение могут принести эти руки. Когда Гин отпустил Меноса и отступил на шаг, Айзен на секунду почувствовал себя разочарованным – но лишь на секунду. К ужасу и восторгу владыки, Ичимару сбросил одежду и забрался на постель.
- Иди сюда, - ласково позвал он, устраиваясь на кровати поудобнее.
Пустой не двинулся с места.
- Ну, иди, не бойся.
Тот с отчаянием взглянул на Айзена и, видимо, понял, что ждать спасения бессмысленно – владыка наблюдал за происходящим, чуть подавшись вперед и крепко сжимая подлокотники кресла. Менос вздохнул, выпрямился и очень спокойно произнес:
– Нет.
– Что? – хором переспросили Ичимару и Айзен.
– Я сказал – нет, – твердо повторил пустой, глядя в глаза владыке. – Заморочить голову шинигами – пожалуйста. Повисеть на стенке – сколько угодно. Притвориться дохлым Улькиоррой – в любое время. Но этого я делать не буду.
В следующее мгновение Менос растворился в воздухе, а на ковер с глухим стуком упал меч.
– Ну вот, – разочарованно протянул Ичимару.
Айзен поднялся с кресла, подобрал занпакто и вложил его в ножны.
– Говорил тебе – плохая идея. Что ж, – он недвусмысленно оглядел лежащего на постели Гина, – попытаемся исправить, что возможно.
И, усмехнувшись, добавил:
– Только не спрашивай, зачем Арранкарам дыры – мучить Эспаду я тебе все равно не позволю.
Конец.
Взято с Блич-Кинка. Внимательно читаем предупреждения.
Три зарисовки.
Пейринг: нос Меноса Гранде/Ичимару Гин; намёки на Айзен/Ичимару.
В основном стёб.
Зарисовка первая
Он снова делал это. В который раз? Пятый, десятый - Гин давно потерял этому счет. Он знал, что это ненормально, но ничего не мог с собой поделать - каждый раз хотелось застонать от первого же прикосновения его к себе. И то, что происходило сейчас, не было исключением.
Гина всегда тянуло к ним. Он очень хорошо запомнил свои чувства, когда, еще будучи лейтенантом, первый раз увидел Меноса Гранде. Как мигом пересохло в горле, как затянуло в груди от одного его вида - тогда он впервые почувствовал эту пагубную страсть. Как после такого он мог не уйти в Уэко Мундо? Куда ни глянь - тут всюду тянулись бескрайние пески, а со всех сторон на Лас Ночес плыла отрицательная рейацу, создаваемая пустыми и меносами. Последние обитали совсем недалеко - Лес меносов был почти рядом, и иногда, когда порывы ветра прекращались и пустыня затихала, можно было услышать тот томящий гул, который они издают.
Гин прикрыл глаза и сладко застонал, облизывая пересохшие губы. Не в силах больше сдерживаться, он расставил ноги еще шире, тихо ахнув от собственного неосторожного движения. Казалось, что сейчас с ним рядом не один, а целые десятки, сотни меносов с их длинными носами. Такими... белыми... такими твердыми... а этот острый кончик? О, как мучительно сладко тыкался он сейчас в простату. Иногда - до боли, иногда - совсем слабо, так что Гин всякий раз вскидывал бедра и выгибался, подаваясь навстречу.
- Да... да... как хорошо... - мурлыкал он, уже не в силах остановиться. Небольшие отверстия на носу несильно царапали его изнутри, придавая этому бесконечному удовольствию привкус боли, делающий наслаждение еще острее. Как же глубоко он проникал, как широко мог его растянуть! Кажется, насадись он на него сильнее, и нос проткнет его насквозь - от одной этой возбуждающей мысли Гин звучно застонал, выше поднимая бедра. Еще немного, и он окончательно потеряет голову - как же хорошо, как гладко, как...
- ...Гин.
Гин приоткрыл глаза, томно глядя на замершую в дверях фигуру Айзена.
- А? - севшим голосом только и смог выдавить он.
- Что... это? – Айзен говорил спокойно, но, если приглядеться, было видно, как меняются уже не скрываемые никакими очками глаза. Еще пара месяцев в Уэко, и взгляд у него точно станет нервозным.
- Подарок Заэро на День Рождения.
- Первый раз вижу фаллоимитатор такой формы.
- Мне показалось, что это очень оригинально, - протянул Гин, почти любовно положив уменьшенную модель носа Меноса Гранде рядом на футон.
- Никогда раньше не замечал за тобой назофилии*, - рука Айзена дрогнула, очевидно, чтобы помассировать висок, но так и опала на полпути - владыка поймал на себе почти тот же взгляд Гина, каким он встретил его полминуты назад.
- Что поделать, если это самое увлекательное из всего, чем можно заняться в этих стенах...
- Я недостаточно тебя развлекаю?
- Мне снова нацепить лисий хвост, который вас так возбуждает, Айзен-сама? - скучающе пропел тот. Если бы не глаза, действительно можно бы было поверить в его недовольство.
- Нет, Гин. - Айзен подошел к футону, задумчиво глядя на распластавшегося на простынях Ичимару. - Думаю, на этот раз твоей новой игрушки будет вполне достаточно.
*Назофилия (Nasophilia) – сексуальное удовольствие от созерцания и касания носа партнера.
Зарисовка вторая
Это началось давно. Да, наверное, с самой первой нашей встречи, когда нас черти (ну и голод, конечно) занесли в 67 район Руконгая. Обед проходил нормально, только людишки там невкусные, суховаты, никакой изюминки... И тут появились Он. Я сразу заметил его в толпе нескладных, каких-то болезненно желтоватых, шинигами. Молочно белая кожа, тонкие изящные лапки, выглядывающие из-под черного одеяния... А улыбка? Нет, узковата конечно, но когда красный юркий язычок мелькает, точно всполох серо, это согласитесь, возбуждает.
Он выглядел, как один из нас, волею судьбы потерянный и воспитанный опасными хищниками. Мне так и хотелось подхватить его на лапы и унести прочь от этих красноликих уродцев. Я даже рванулся было к миниатюрной хрупкой фигурке, но какой-то неандерталец в очках заслонил мне дорогу.
Я ушел. Но образ странного шинигами преследовал меня во сне и наяву. О, как я мечтал сжать его в своих крепких объятьях (предварительно выбросив и разломав дурацкий жалящий зампакто), сорвать неудобные одеяния и... Тут я понял, что не знаю, что делать с этим дразнящим белым телом дальше - гиллианы бесполы, а когти на моих лапах способны разорвать литую сталь, не то что мягкую податливую плоть. Но выход был! Нос. Длинный белый, гладкий, правильной формы. О да! Это гораздо лучше, больше, сильнее того, что могут сделать эти занудные шинигами!
Осторожно сжимая тонкое тело я вхожу в...
А? Смазка? Ну, да конечно. Хмм, я заберу еще парочку шинигами послабже (чтоб не мешали процессу), свежая кровь — лучшая смазка.
Итак, я раздираю своими сильными белыми когтями тело одного из пленников, кровь стекает по безупречно белым гладким когтям (я каждый день делаю маникюр у Тифани!), я обмазываю нос ароматной, еще теплой жидкостью и ввожу! Меедленно... Я смотрю как нос входит в кольцо плотно сжатых мышц, чужая кровь на бледных округлостях ягодиц — алое на белом. И алыми сгустками энергии светятся его, удивленно распахнутые, глаза.
Я начинаю двигаться назад, вперед, назад, вперед... Быстрее, увеличивая амплитуду и темп движения. Шинигами начинает хрипло стонать, вцепившись нежными лапками в остатки черной одежды. Стоны отражаются от белого безучастного песка пустыни, и замирают в туманной дали...
Что? Еще один шинигами? Точно? Слушай, не мешай мне. Ладно-ладно, (простите, это моя 148 душа — сложно быть Меносом: постоянно сам себя перебиваешь) сейчас.
Не прекращая движения, я беру оставшегося пленника и... И... Откусываю ему голову! (чтоб не мешал эротическим фантазиям, значит) Откусываю голову и тугая струя темно-красной крови хлещет прямо на лицо моего любовника, он слизывает соленные капли с тонких гибких губ, потом с изящных точеных пальчиков...
...
P.S.: Простите увлекся, с нами, Меносами, такое бывает. Но я все еще прошу рассмотреть мою персону на вакансию арранкара.
С уважением, Айэоух,Менос Гранде, почти адьюкас
P.S.S.: Если это возможно, хотелось бы работать под командованием лично Ичимару Гина. Заранее благодарен.
Айзен с отвращением отшвырнул очередную анкету. Стоит только Пустым научится писать, как начинают строчить всякую ахинею. За окном раздался взрыв, взволнованные крики кого-то из Эспада и довольное похихикивание Гина. Иногда Айзену очень хотелось написать «Утверждаю» на 2478 анкете Айэоуха,Менос Гранде, почти адьюкаса.
Зарисовка третья
– На этот раз – ураган, – Айзен перевернул страницу. – Интересно, что еще они придумают.
С недавнего времени владыка взял привычку просматривать ежедневные газеты и выискивать информацию о том, чем объясняют нападения пустых и Арранкаров. Зачем это было нужно, оставалось неизвестным, а спросить его никто бы не решился – кроме Ичимару, которому было все равно.
- Ммммм, – Гин валялся на кровати и что-то рисовал. – Да мало ли что. Град, цунами, извержение вулкана. Пошлешь Меносов – спишут на землетрясение. А…
Он замолчал на полуслове. Рука замерла над листком, где уже красовалась криво нарисованная черная фигура.
– Соуске, – медленно произнес Гин. – А зачем Меносам носы?
– Что? – удивленный Айзен оторвался от газеты.
– Я говорю, зачем им носы?
– Я понял. Думаю, за тем же, что и остальным. Они ими дышат.
– Чтобы дышать, такой большой нос не нужен. А остальные ими еще и нюхают… может, они так чуют жертву?
Айзен покачал головой.
– Они ориентируются на рейацу. И нос тут ни при чем. Обоняние у них очень слабое.
– Тогда и вовсе непонятно…
За полчаса воображение Гина нарисовало с десяток фантастических картин, одна другой не лучше. Последняя теория рассмешила Айзена до слез.
– Скажешь тоже. Они вряд ли знают, что это такое, инстинкт у них только один, а эмоций почти нет.
– Не может быть, – упрямо стоял на своем Гин. – Ты создаешь Арранкаров из Меносов, и у них эмоции есть. Значит, у Меносов тоже должны быть – иначе, откуда они берутся? Просто их надо как-то… разбудить. Чего смеешься?
– Представил, как ты собираешься будить эмоции у Меноса, – Айзен вытер глаза. – Цветы подаришь? В ресторан поведешь?
– Да ладно тебе. Это детали. Если их в принципе возможно так использовать, то имеет смысл подумать.
– И как ты предлагаешь это выяснить?
Гин многозначительно взглянул на него и ухмыльнулся.
– Нет, – улыбка сползла с лица Айзена. – Даже не думай об этом.
***
Менос был не крупным – чуть выше трех метров. Ичимару обошел его несколько раз, внимательно разглядывая, и, похоже, остался доволен. Менос настороженно за ним наблюдал.
– Ну-ка, наклонись, – Гин ласково улыбнулся и поманил его пальцем.
Пустой попятился и бросил затравленный взгляд на владыку. Тот кивнул, давая понять, что ничего страшного не будет. Менос неохотно нагнулся, позволяя Ичимару дотронуться до маски.
– Хм, – Гин обхватил столь заинтриговавший его нос и провел по нему ладонью. – Гладкий. Подходящего размера, – большой палец осторожно погладил кончик носа. – Не слишком острый…
Менос застыл, не смея пошевелиться и умоляюще глядя на Айзена. Но владыка уже ничего не замечал: его взгляд был намертво прикован к рукам Гина. Тонкие пальцы скользили вверх и вниз по белому костяному носу, поглаживали его неспешными ласкающими движениями, медленно обводили края отверстий и осторожно проникали внутрь. Айзен сглотнул и облизнул губы. Каждое движение – уверенные прикосновения, умелые ласки – заставляло его вспомнить, что он не понаслышке знает, какое наслаждение могут принести эти руки. Когда Гин отпустил Меноса и отступил на шаг, Айзен на секунду почувствовал себя разочарованным – но лишь на секунду. К ужасу и восторгу владыки, Ичимару сбросил одежду и забрался на постель.
- Иди сюда, - ласково позвал он, устраиваясь на кровати поудобнее.
Пустой не двинулся с места.
- Ну, иди, не бойся.
Тот с отчаянием взглянул на Айзена и, видимо, понял, что ждать спасения бессмысленно – владыка наблюдал за происходящим, чуть подавшись вперед и крепко сжимая подлокотники кресла. Менос вздохнул, выпрямился и очень спокойно произнес:
– Нет.
– Что? – хором переспросили Ичимару и Айзен.
– Я сказал – нет, – твердо повторил пустой, глядя в глаза владыке. – Заморочить голову шинигами – пожалуйста. Повисеть на стенке – сколько угодно. Притвориться дохлым Улькиоррой – в любое время. Но этого я делать не буду.
В следующее мгновение Менос растворился в воздухе, а на ковер с глухим стуком упал меч.
– Ну вот, – разочарованно протянул Ичимару.
Айзен поднялся с кресла, подобрал занпакто и вложил его в ножны.
– Говорил тебе – плохая идея. Что ж, – он недвусмысленно оглядел лежащего на постели Гина, – попытаемся исправить, что возможно.
И, усмехнувшись, добавил:
– Только не спрашивай, зачем Арранкарам дыры – мучить Эспаду я тебе все равно не позволю.
Конец.
@темы: Внимание: рейтинг!, Духовные мечи, Айзен, Яой, Юмор, Гин, Фанфики
-
-
28.09.2009 в 21:43-
-
28.09.2009 в 22:03Но-прикололо)))
-
-
28.09.2009 в 22:15То ли ещё выложу...
-
-
28.09.2009 в 22:23-
-
28.09.2009 в 23:04На очереди прелестный милый Зараки/Гин...